Но, когда я думаю о том, как мы это делали, то в первую очередь почему-то вспоминаю один из весенних вечеров в "Брынзе", без игроков, когда мы встретились на троих и курили завязки по сетке ролей. И хихикали, как птички-конопляночки.
Помню, я отошла тогда, оставив телефон на столе, говорю - будет плакать, переверните его на пузо (от этого в телефоне выключается динамик).
Вернулась, а телефон не только перевернут, но еще и заботливо укрыт салфеточкой, а под салфеточку ему подложен длинный пакетик сахара, чтобы было не одиноко. И Ckryt с Dr. Dormouse сидят и на меня смотрят, и ухмыляются, а глаза у обоих шкодные. Блин, я не могу, я, наверное, должна говорить в мастерском отчете о восьми месяцах превозмогания, а все, что я помню о том, как мы делали эту игру - это радость. Радость и постоянное слегка безумное веселье.
Мне было ужасно радостно делать эту игру, что уж. Нет, не так. Нам всем. Радостно было писать сюжет, радостно было холиварить над деталями, радостно было встречаться с игроками (а первые разы, пока у нас еще мало что было готово - еще и ужасно страшно!), радостно было созваниваться в середине дня, чтобы обсудить то, что только что прибежало в голову, радостно было закупать на алиэкспрессе мумриков и пытаться самим собрать Звезду Смерти из раскопа.
Не в сюжете, конечно же, уже было дело - а в веселом теплом чувстве локтя, в ощущении от людей, которым не нужно от тебя ничего, кроме того, чтобы тебе, да, радоваться. И в осознании, что и ты от них хочешь только этого же.
Позже к нам присоединились игротехники, и это тоже было маленьким, но несомненным чудом. Катсу с его ехидными комментариями, профессиональной паранойей и готовностью молча помогать, даже если мы попросим прикопать под забором чей-то труп. Атропо, которая приехала на игру в субботу, увидела нас всех вместе первый раз - и так деятельно и круто подхватила все, что того потребовало, что к концу мне казалось: она была здесь всегда. Олаф. Ох, Олаф, у нас у всех тут слов нет, потому что мы сначала просто скромно хотели адекватного человека с достаточным чувством юмора, чтобы сыграть тигрокрыса в полосатой пижаме, а получили столько ценной веселой спокойной поддержки, сколько не смели и надеяться.
Об игроках надо сказать отдельно - и опять я не знаю, что тут говорить, потому что нам неким чудом удалось собрать жизнерадостный теплый капустник на сорок человек. Маша Белая потом писала мне после игры: "никто не один и никто не потерян" - и... да, именно это чувство и оставалось от каждой встречи с игроками. Не знаем, чувствовалось ли это со стороны, но мастерам хотелось свернуть горы после каждой стрелки. Люди были такие клевые и такие разные, и мир Булычева, сам по себе безумно обая... кхм, нет, я это скажу - обаятельный! - становился еще прекраснее, когда в него начинало верить столько прекрасных людей одновременно.
Деготь в бочке тоже был, конечно: были проколы с нашей стороны, была пара неприятных сюрпризов со стороны игроков, и да, мастерской группе недоставало опыта в каких-то моментах, это отчетливо ощущалось; но мы точно знаем - сделали все, на что были способны, и любили этот мир и людей в нем так, как только могли. Нам ужасно жаль, если какие-то моменты так и не взлетели - мы правда старались.
Основным, что бы я изменила в игре, если бы пришлось все вдруг сыграть все снова, был бы тайминг событий - как оказалось, мы категорически недооценили наших игроков, увлеченно копавших робота из речки до шести утра субботы (хотя по плану те должны были угомониться максимум в два ночи) и потом так лихо начавших колоть детективную линию, что мастера только успевали уворачиваться. Люди, вы прекрасны, хотя местами мы немножечко и поседели, конечно.
Отдельное спасибо я хотела бы сказать нашему уникальному игроку, который умудрился, не заехав, изрядно вложиться в сюжет, причем совсем не так, как того ждали мастера. Павел Гераскин, ночью с пятницы на субботу без тени сомнения по телефону поведавший Наташеньке Белой, что мумрики приманиваются на специальный прибор с энцефалограммой ее мозга, пущенной задом наперед
Я могла бы говорить еще долго-долго - о продолжающих доигрывать людях, о чудесных, светлых фотографиях, о безумно клевом антураже у людей, о помощи игроков в мелочах и в крупном, наконец, о невероятной радости узнавания с детства любимых персонажей, когда в происходящее сам едва веришь, так оно здорово; но - не буду, потому что это уже, наверное, лишнее.
Просто скажу, что, ребята, я безумно вас всех люблю, и эта игра стала для меня одним из самых долгих и светлых воспоминаний - от и до.
Извините, если что было не так.
С нежностью,
Светлана, директор научно-исследовательской биологической станции на планете Пенелопа.
P.S.: коллеги, добавляйте свои впечатления
Впечатления робота Кея
Один день из жизни тигрокрыса
Говорит и показывает Скрут
Соня помнит, как все начиналось